ТЕОСОФИЯ - ЭТО ЕСТЬ ВСЁ..., И ВСЕ...

 Отправлено: 09.02.16 11:08. Заголовок: Кошмары Былкова

Навязчивые состояния требуют своего разрешения.
Подсознание выплескивается наружу через психологический перенос собственных проблем воВНЕ.

Иногда, при многократном повторении проблема сходит на нет.
Но бывает, наоборот, когда при воспроизведении проблема только разрастается.

У Былкова - скорее второе. Будем помогать ему справиться с этой проблемой.

 Отправлено: 09.02.16 07:19. Заголовок: fyyf пишет: Ни одно..

fyyf пишет:

цитата:

Ни одного спокойного слова. Только брызги слюны и прочих жидкостей.

Во-первых, клевета. Где доказательства твоих обвинений?
Во-вторых, тебе ли обвинять других, фашистка? Тебя не только не трогают зверства и убийства миллионов коммунистами, ты их не только никогда не осуждала и не осуждаешь, наоборот, такие деяния коммунизма ты преподносишь, как образец для высшей фазы Теософии - «заставляла красноармейцев насиловать в своем присутствии беззащитных женщин, девушек, подчас малолетних".[77]»
Кармы под собой не чуешь, «политическая проститутка», как говорил твой любимый вождь и сифилитик Ленин.

"Разнузданность палачей.

Для того, чтобы отчетливее представить себе сущность "краснаго террора", мы должны воспринять циничность форм, в которыя он вылился — не только {215} то, что людей виновных и невинных, политических противников и безразличных разстреливали, но и как их разстреливали. Эта внешняя оболочка, быть может, важнее даже для понимания так называемаго "краснаго террора".

Перед нами прошел уже садист в полном смысле слова — харьковский Саенко. Несколько слов о его помощнике — матросе Эдуарде, разсказывает Карелин: знаменит был тем, что, дружески разговаривая с заключенным, смеясь беззаботным смехом, умел артистически "кончить" своего собеседника выстрелом в затылок.

Таким же зверем изображает осведомленный в одесских делах Авербух председателя местной чеки Калинченко. О его "причудах" и диких расправах разсказывали целыя легенды: однажды во время празднования своих именин К. приказал доставить из тюрьмы "трех самых толстых буржуев". Его приказ был выполнен, и он в каком то пьяном экстазе тут же убивает их из револьвера.

"Мне как то раз пришлось посетить кафе "Астра" по Преображенской улице, посещаемое исключительно большевицкими служащими" — пишет Авербух.[60] — "И здесь мне совершенно неожиданно пришлось выслушать разсказ известнаго палача "Васьки" о том, как он раз расправился с двумя буржуями, как они корчились и метались в предсмертных судорогах, как они целовали у него руки и ноги и как он все-таки исполнил свой революционный долг". Среди одесских палачей был негр Джонстон, специально выписанный из Москвы. "Джонстон был синонимом зла и изуверств"… "Сдирать кожу с живого человека перед казнью, отрезать конечности при пытках и т. п. — на это способен был один палач негр Джонстон". Он ли один? В Москве на выставке, устроенной большевиками в 1920 — 1921 гг., демонстрировались "перчатки", снятыя с {216} человеческой руки. Большевики писали о том, что это образец зверств "белых". Но… об этих перчатках, снимаемых в Харькове Саенко, доходили давно в Москву слухи. Говорили, что несколько "перчаток" было найдено в подвале Ч. К. Харьковские анархисты, привезенные в Бутырскую тюрьму, единогласно свидетельствовали об этих харьковских "перчатках", содранных с рук пытаемых.

"Нас упрекают в готтентотской морали", — говорил Луначарский в заседании московскаго совета 4 декабря 1918 г. "Мы принимаем этот упрек"… И Саенковския "перчатки" могли фигурировать на московской выставке, как доказательство жестокости противников…[61]

Скрытый текст

С Джонстоном могла конкурировать в Одессе лишь женщина-палач, молодая девушка Вера Гребеннюкова ("Дора"). О ея тиранствах также ходили целыя легенды. Она "буквально терзала" свои жертвы: вырывала волосы, отрубала конечности, отрезала уши, выворачивала скулы и т. д. Чтобы судить о ея деятельности, достаточно привести тот факт, что в течение двух с половиной месяцев ея службы в чрезвычайке ею одной было разстрелено 700 слишком человек, т. е. почти треть разстреленных в Ч. К. всеми остальными палачами.[62] В Киеве разстреливаемых заставляли ложиться ничком в кровавую массу, покрывавшую пол, и стреляли в затылок и размозжали череп. Заставляли ложиться одного на другого еще только что пристреленнаго. Выпускали намеченных к разстрелу в сад и устраивали там охоту на людей. И отчет киевских сестер милосердия тоже регистрирует такие факты. В "лунныя, ясныя летния ночи", "холеный, франтоватый" комендант губ. Ч. К. Михайлов {217} любил непосредственно сам охотиться с револьвером в руках, за арестованными, выпущенными в голом виде в сад.[63] Французская писательница Одетта КЈн, считающая себя коммунисткой и побывавшая по случайным обстоятельствам[64] в тюрьмах Ч. К. в Севастополе, Симферополе, Харькове и Москве, разсказывает в своих воспоминаниях со слов одной из заключенных о такой охоте за женщинами даже в Петрограде (она относит этот, казалось бы, маловероятный факт к 1920 г.!!). В той же камере, что и эта женщина, было заключено еще 20 женщин контр-революционерок. Ночью за ними пришли солдаты. Вскоре послышались нечеловеческие крики, и заключенные увидали в окно, выходящее на двор, всех этих 20 женщин, посаженных голыми на дроги. Их отвезли в поле и приказали бежать, гарантируя тем, кто прибежит первыми, что оне не будут разстрелены. Затем оне были все перебиты… В Брянске, как свидетельствует С. М. Волконский в своих воспоминаниях[65], существовал "обычай" пускать пулю в спину после допроса. В Сибири разбивали головы "железной колотушкой"… В Одессе — свидетельствует одна простая женщина в своих показаниях — "во дворе Ч. К. под моим окном поставили бывшаго агента сыскной полиции. Убивали дубиной или прикладом. Убивали больше часа. И он умолял все пощадить". В Екатеринославе некий Валявка, разстрелявший сотни "контр-революционеров", имел обыкновение выпускать "по десять-пятнадцать человек в небольшой, специальным {218} забором огроженный двор". Затем Валявка с двумя-тремя товарищами выходил на середину двора и открывал стрельбу.[66] Вот палачи московские, которые творят в специально приспособленных подвалах с асфальтовым полом с желобом и стоками для крови свое ежедневное кровавое дело.[69] Их образ запечатлен в очерке {219} "Корабль смерти", посвященном в сборнике "Чека" описанию казней уголовных, так называемых бандитов. Здесь три палача: Емельянов, Панкратов, Жуков, все члены российской коммунистической партии, живущие в довольстве, сытости и богатстве. Они, как и все вообще палачи, получают плату поштучно: им идет одежда разстреленных и те золотыя и пр. вещи, которыя остались на заключенных; они "выламывают у своих жертв золотые зубы", собирают "золотые кресты" и пр. С. О. Маслов разсказывает о женщине-палаче, которую он сам видел. "Через 2 — 3 дня она регулярно появлялась в Центральной Тюремной больнице Москвы (в 1919 г. ) с папироской в зубах, с хлыстом в руке и револьвером без кобуры за поясом. В палаты, из которых заключенные брались на разстрел, она всегда являлась сама. Когда больные, пораженные ужасом, медленно собирали свои вещи, прощались с товарищами или принимались плакать каким-то страшным воем, она грубо кричала на них, а иногда, как собак, била хлыстом… "Это была молоденькая женщина… лет 20 — 22". Были и другия женщины-палачи в Москве. О. С. Маслов, "как старый деятель вологодской кооперации и член Учредительнаго Собрания от Вологодской губ., хорошо осведомленный о вологодских делах, разсказывает о местном палаче (далеко не профессионале) Ревекке Пластининой (Майзель), бывшей когда то скромной фельдшерицей в одном из маленьких городков Тверской губ., разстрелявшей собственноручно свыше 100 человек. В Вологде чета Кедровых — добавляет Е. Д. Кускова, бывшая в это время там в ссылке[70] — жила в вагоне около станции… В вагонах происходили допросы, а около них разстрелы. При допросах Ревекка била по щекам обвиняемых, орала, стучала кулаками, изступленно и кратко отдавала приказы: "к разстрелу, {220} к разстрелу, к стенке!" "Я знаю до десяти случаев, — говорит Маслов — когда женщины добровольно "дырявили затылки". До чего доходит издевательство — добавляет {211} другой свидетель[51] — может дать представление следующий случай… заключенные работали по добыче песку для построек. Работы шли перед окнами дома коменданта, который, увидав из окна, что рабочие сели на отдых, прямо из окна открыл стрельбу по толпе. В результате несколько убитых и раненых. Заключенные после этого объявили голодовку протеста. Слухи об этом дошли до Москвы, и на этот раз комиссия из центра сместила коменданта. Новый комендант — уголовный матрос с "Гангута" — по зверству ничем не отличается от стараго. Разстрел заключенных тут же на месте, на глазах у всех, иногда по простому самодурству любого конвоира — самое обычное явление". Все это происходило в 1921 — 1922 гг. Об условиях жизни заключенных сам по себе свидетельствует такой поразительный факт, что на 1200 заключенных за полгода приходится 442 смерти!! В холмогорском лагере наряду с темным карцером и специальной холодной башней есть еще особый "Белый Дом". Это специальная изоляция для некоторых провинившихся. В маленькой комнате (даже без уборной) заключено бывает до 40 человек. Автор разсказывает о больных сыпным тифом, валявшихся здесь дней по 10 до кризиса без всякой помощи. "Некоторые просидели больше месяца, заболели тифом и кончили психическим разстройством". Это ли не пытка? По поводу этих фактов нельзя сказать в оправдание даже того, что они были уже давно… Мы узнаем о всех этих фактах редко и случайно. При безнаказанности начальства заключенным опасно жаловаться даже в тех редких случаях, когда это возможно. Мне лично раз только пришлось присутствовать в Бутырской тюрьме при избиении следователем подследственнаго. Я только слышал мольбу последняго — молчать. И врачи без {212} опасения не могут констатировать факт нанесения побоев — доктор Щеглов, выдавший медицинское свидетельство некоторым социалистам, избитым в Бутырской тюрьме, за это был немедленно отправлен в жестокую ссылку.[52] До нас доходят сведения, когда жертвами произвола становятся партийные люди. Так мы узнаем, что в Тамбове высекли 18-летнюю с.-р. Лаврову[53], что та же судьба постигла жену с.-р. Кузнецова, когда не удалось узнать местопребывания ея мужа.[54] Так мы узнаем, что с.-д. Трейгер в Семипалатинске был посажен в "ящик" — длиной в три шага и шириной в два, где он сидел вместе с сумасшедшим китайцем-убийцей.[55] Левый с.-р. Шебалин, в письме, пересланном нелегальным путем, разсказывает, как его истязали в Петербурге: били по рукам и ногам рукояткой револьвера, мяли и давили глаза и половые органы (до потери сознания)[56], били особо усовершенствованным способом — так, чтобы не было следов "без крови" (кровь шла горлом)!.[57] Я хорошо знаю Шебалина, пробыв с ним более полугода в заключении в Бутырской тюрьме. Это человек, не способный ни ко лжи, ни к преувеличениям. "Не забывайте, что я пишу из застенка, перед которым по своему режиму и применению особых мер воздействия к заключенным бледнеют русския Бастилии — Шлиссельбург и Петропавловка, где в старое время мне пришлось томиться в одном из казематов, как государственному преступнику" — пишет Шебалин. {213} И он разсказывает об особо усовершенствованном изобретении камер "пробок" на Гороховой, т. е. Петроградской Чеки (тесныя, холодныя одиночки, наглухо закупориваемыя, с двойными стенами, обложенными пробками — отсюда никакой звук не доносится). В этих изолированных камерах идут допросы заключенных с "вымораживанием", "прижиганием огнем" и пр. На этом сообщении имеется пометка 9-го апреля 1922 г. В этих "пробках" держат обыкновенно 5 — 10 дней, но нередко держат и по месяцу.[58] "Избиение ногами, винтовкой, револьвером — замечает С. С. Маслов в своей книге[59], написанной в значительной степени на основании материала, вывезеннаго им из России, — в счет не идут, они общеприняты и повсеместны". И автор приводит яркую иллюстрацию, не имеющую в данном случае отношения к политике. Тем характернее она для "коммунистическаго" правосудия, о новых принципах котораго так много пишут хвалебнаго в советской прессе. Ведь там преступников не наказывают, а исправляют. "В мае 1920 г., — разсказывает С. О. Маслов, — в Москве была арестована группа детей (карманных воров) в возрасте от 11 до 15 лет. Их посадили в подвал и держали изолированно от других, но всю группу вместе. "Чрезвычайка" решила использовать арест во всю. От детей стали требовать — сначала угрозами и обещаниями награды, выдачи других карманных воров. Дети отзывались незнанием. После нескольких безплодных допросов в камеру, где сидели дети, вошло несколько служащих и началось жестокое избиение. Били сначала кулаками, потом, {214} когда дети попадали, их били каблуками сапог. Дети обещали полную выдачу. Так как фамилии товарищей дети не знали, то их возили каждый день по улицам в автомобилях, трамваях, водили на вокзалы. Первый день дети попробовали никого не указать. Тогда вечером было повторено избиение еще более жестокое, чем прежде. Дети начали выдавать. Вели день был неудачный, и ребенок не встречал или не указывал товарища по ремеслу, вечером он был избиваем. Пытка тянулась две недели. Дети, чтобы избежать битья, начали оговаривать незнакомых и невинных. Через три недели их перевезли в Бутырскую тюрьму. Худыя, избитыя, в рваном платье, с постоянным застывшим испугом на личиках, они были похожи на затравленных зверьков, видящих неминуемую и близкую смерть. Они дрожали, часто плакали и отчаянно кричали во сне. После 2 — 3 недельнаго сидения в Бутырской тюрьме, дети снова были взяты в "чрезвычайку". Долгие тюремные сидельцы говорили мне, что за все время их ареста, за всю жизнь, за время даже царской каторги, они не слыхали таких отчаянных криков, как крики этих детей, понявших, что их снова везут в подвал, и не испытывали такой жгучей злобы, как от этого издевательства над ворами-детьми. Тюрьма плакала, когда обезумевших и воющих детей вели по коридорам, потом по двору тюрьмы". Изменились ли условия? Мы не так давно узнали об убийстве в марте 1923 г. при допросе стараго революционера Куликовскаго агентом иркутскаго Г. П. У. Корреспондент "Дней" сообщал, что за отказ отвечать на допросе его стали бить рукояткой револьвера, разбили череп и убили…" ========================================================================== От таких практик коммунизма фифа - Анна Кузнецова получает высшие удовольствия, если называет коммунизм высшей фазой Теософии. ========================================================================== Среди палачей мы найдем не мало субъектов с определенно выраженными уже резкими чертами вырождения. Я помню одного палача 14 лет, заключеннаго в Бутырской тюрьме: этот полуидиот не понимал, конечно, что творил, и эпически разсказывал о совершенных деяниях. В Киеве в январе 1922 года была арестована следовательница-чекистка, венгерка Ремовер. Она обвинялась в самовольном разстреле 80 арестованных, преимущественно молодых людей. Р. признана была душевно-больной на почве половой психопатии. Следствие установило, что Р. лично разстреливала не только подозреваемых, но и свидетелей, вызванных в Ч. К. и имевших несчастье возбудить ея больную чувственность… Один врач разсказывает о встреченной им в госпитале "Комиссарше Нестеренко", которая, между прочим, заставляла красноармейцев насиловать в своем присутствии беззащитных женщин, девушек, подчас малолетних".[77] Просмотрите протоколы Деникинской комиссии и вы увидите, как высшие чины Ч. К., не палачи по должности, в десятках случаев производят убийство своими руками. Одесский Вихман разстреливает в самих камерах по собственному желанию, хотя в его распоряжении было 6 специальных палачей (один из них фигурировал под названием "амур"). Атарбеков в Пятигорске употребляет при казни кинжал. Ровер в Одессе в присутствии свидетеля убивает некоего Григорьева и его 12-тняго сына… Другой чекист в Одессе "любил ставить свою жертву перед собой на колени, сжимать голову приговореннаго коленями и в таком положении убивать выстрелом в затылок"а[78]. Таким примерам несть числа… {224} Смерть стала слишком привычной. Мы говорили уже о тех циничных эпитетах, которыми сопровождают обычно большевицкия газеты сообщения о тех или иных разстрелах. Такой упрощенно-циничной становится вся вообще терминология смерти[79]: "пустить в расход", "разменять" (Одесса), "идите искать отца в Могилевскую губернию", "отправить в штаб Духонина", Буль "сыграл на гитаре" (Москва), "больше 38 я не мог запечатать" т. е. собственноручно разстрелять (Екатеринослав), или еще грубее: "нацокал" (Одесса), "отправить на Машук — фиалки нюхать" (Пятигорск); комендант петроградской Чека громко говорит по телефону жене: "Сегодня я везу рябчиков в Кронштадт".[80] Также упрощенно и цинично совершается, как мы много раз уже отмечали, и самая казнь. В Одессе объявляют о приговоре, раздевают и вешают на смертника дощечку с нумером. Так по No.No. по очереди и вызывают.[81] Заставляют еще расписываться в объявлении приговора. В Одессе нередко после постановления о разстреле обходили камеры и собирали биографическия данныя для газетных сообщений.[82] Эта "законность" казни соблюдается и в Петрограде, где о приговорах объявляется в особой "комнате для приезжающих". Орган центральнаго комитета коммунистической партии "Правда"[83] высмеивал сообщения английской печати о том, что во время казни играет оркестр военной {225} музыки. Так было в дни террора в сентябре 1918 г. Так разстреливали в Москве "царских министров", да не их одних. Тогда казнили на Ходынском поле и разстреливали красноармейцы. Красноармейцев сменили китайцы. Позже появился специальный как-бы институт наемных палачей — профессионалов, к которым от времени до времени присоединялись любители гастролеры. Ряд свидетелей в Деникинской комиссии разсказывает о разстрелах в Николаеве в 1919 г. под звуки духовной музыки. В Саратове разстреливают сами заключенные (уголовные) и тем покупают себе жизнь. В Туркестане сами судьи. Утверждают свидетели уже теперешних дней, что такой же обычай существует в Одессе в губернском суде — даже не в Ч. К. Я не умею дать ответа на вопрос, хорошо или плохо, когда приводит казнь в исполнение тот, кто к ней присудил… К 1923 г. относится сообщение о том, как судья В. непосредственно сам убивает осужденнаго: в соседней комнате раздевают и тут же убивают… Утверждают, что в Одессе в Ч. К. в 1923 г. введен новый, усовершенствованный способ разстрела. Сделан узкий, темный корридор с ямой в середине. С боков имеются две бойницы. Идущий падает в яму и из бойниц его разстреливают, при чем стреляющие не видят лица разстреливаемаго. Не могу не привести еще одного описания разстрелов в московской Ч. К., помещеннаго в No. 4 нелегальнаго бюллетеня левых с.-р..[84] Относится это описание к тому времени, когда "велись прения о правах и прерогативах Ч. К. и Рев. Трибуналов", т. е. о праве Ч. К. выносить смертные приговоры. Тем характернее картина, нарисованная пером очевидцев: "Каждую ночь, редко когда с перерывом, водили и водят смертников "отправлять в Иркутск". Это {226} ходкое словечко у современной опричнины. Везли их прежде на Ходынку. Теперь ведут сначала в No. 11, а потом из него в No. 7 по Варсонофьевскому переулку. Там вводят осужденных — 30 — 12 — 8 — 4 человека (как придется) — на 4-й этаж. Есть специальная комната, где раздевают до нижняго белья, и потом раздетых ведут вниз по лестницам. Раздетых ведут по снежному двору, в задний конец, к штабелям дров и там убивают в затылок из ногана. Иногда стрельба неудачна. С одного выстрела человек падает, но не умирает. Тогда выпускают в него ряд пуль; наступая на лежащаго, бьют в упор в голову или грудь. 10 — 11 марта Р. Олеховскую, приговоренную к смерти за пустяковый поступок, который смешно карать даже тюрьмой, никак не могли убить. 7 пуль попало в нее, в голову и грудь. Тело трепетало. Тогда Кудрявцев (чрезвычайник из прапорщиков, очень усердствовавший, недавно ставший "коммунистом") взял ее за горло, разорвал кофточку и стал крутить и мять шейные хрящи. Девушке не было 19 лет. Снег на дворе весь красный и бурый. Все забрызгано кругом кровью. Устроили снеготаялку, благо — дров много, жгут их на дворе и улице в кострах полсаженями. Снеготаялка дала жуткие кровавые ручьи. Ручей крови перелился через двор и пошел на улицу, перетек в соседния места. Спешно стали закрывать следы. Открыли какой-то люк и туда спускают этот темный страшный снег, живую кровь только что живших людей!…" Большевики гордо заявляют: "у нас гильотины нет". Не знаю что лучше: казнь явная или казнь в тайниках, в подвалах, казнь под звук моторов, чтобы заглушить выстрелы… Пусть ответят на это другие… Но мы отмечали уже и казни публичныя. Не везде разстреливают ночью… В Архангельске {227} разстреливали днем на площадке завода Клафтона и на разстрел "смотреть собиралась масса окрестной детворы".[85] Днем подчас убивали и в Одессе. Почти на глазах у родственников разстреливают и в Могилеве. "К ревтрибуналу 16 армии — разсказывает очевидец[86] — около 5 — 7 час. вечера подается грузовик, на который молодцевато вскакивает десяток вооруженных палачей, вооруженных до зубов и с двумя лопатами! На грузовик усаживают смертников и уезжают. Ровно через час грузовик возвращается. Палачи также молодцевато соскакивают, волоча мешки с оставшимися от смертников сапогами, гимнастерками, фуражками и пр… Вся эта процедура происходит днем (часовая стрелка передвинута на 3 часа вперед) на глазах родных и близких, женщин и детей". Только человек, находящейся во власти совершенно исключительнаго политическаго изуверства, потерявший все человеческия чувства, может не отвернуться с отвращением от тех форм, при которых произошло убийство царской семьи в Екатеринбурге. Родители и дети были сведены ночью в одну комнату и все перебиты на глазах друг у друга. Как описывает красноармеец Медведев, один из очевидцев "казни", в своих показаниях, данных следствию в феврале 1919 г., приготовления к казни шли медленно и "видимо все догадывались о предстоящей им участи". История не знает другой картины убийства, подобной той, которой ознаменовалась екатеринбургская ночь с 16 на 17 июля 1918 г.[87] VI. Произвол Ч. К. / Красный террор в России 1918–1923. Мельгунов С. П. http://scisne.net/a-1048?pg=10

 Отправлено: 19.09.16 21:48. Заголовок: ...

http://remi-meisner.livejournal.com/146489.html - "Они без разбора и удержа насильничают, порют, грабят, мучают и убивают"

Белые вели себя в России - как фашистская зондеркоманда.

К вечеру город был освобожден — все оставшиеся в живых каменоломщики разбежались, скрываясь по городу. Начались обыски, аресты и расстрелы, брали всех подозрительных, придерживаясь правила: лучше уничтожить десять невинных, чем выпустить одного виновного; заодно был утоплен издатель меньшевистской газеты «Волна», все время писавшей против добровольцев.
Три дня продолжалась эта история и одновременно взрывались последние выходы Аджимушкайской каменоломни. За это время в Керчи было уничтожено до 3000 человек, большей частью евреев. Англичане, бывшие в Керчи, целыми днями бегали со страшно довольными лицами по городу, снимая фотографическими аппаратами повешенных и расстрелянных.




Белогвардейский закон и белогвардейский порядок можно было принести в Россию только и исключительно на французских штыках. По мысли колчаковского военного министра, только иностранный оккупант мог заставить русский народ одеть "ярмо", приготовленное белогвардейцами. Отличный стратегический план, да? Пригласим французских солдат, они оккупируют наши города, установят порядок, штыками.