Автор | Сообщение |
|
Отправлено: 13.05.09 11:40. Заголовок: ФИЛОСОФСКИЕ СКАЗКИ. О Искусстве...
Предлагаю для ознакомления и обсуждения (по желанию) данный материал. ФИЛОСОФСКИЕ СКАЗКИ ДЛЯ ОБДУМЫВАЮЩИХ ЖИТЬЕ или Веселая книга о свободе и нравственности Николай Козлов ПЕСТРЫЕ СКАЗКИ Искусство в человеческой жизни Заставка: Скрытый текст В Москве открылась выставка картин Сальвадора Дали! Двести картин великого мастера! · К сожалению, я туда не попал. Очередь огромная. Казалось бы, чего проще: спрос большой, дайте заказ — и мастера своего дела понаделают копий, и будут выставки (уже недорогие) во всех городах для всех желающих в любое время. Казалось бы, всем будет хорошо, казалось бы, разумно, однако... Однако вы знаете, что это не устроит ни организаторов выставок, ни посетителей — Настоящих Ценителей Искусства. Почему ценятся подлинники – Это — подлинник? – Нет, копия. – А… Произносится всегда разочарованно При современном уровне техники сделать прекрасную копию практически любой картины несложно. Но тогда объясните мне, пожалуйста, почему всем Настоящим Ценителям Искусства нужны именно подлинники? Они хотят видеть именно Оригинал. Они хотят иметь Подлинник — картину, которой касалась кисть Великого Мастера. · Произносится торжественно, и в момент переживания ЭТОГО у всех спирает в горле. Ну, писал он ее. Курил, ходил по скрипучему полу и ругался на плохие кисти. Да, он Мастер, и картина стоит того, чтобы перед ней постоять и подумать. Пожить ею. Вложить ее себе в душу. Чтобы картина появилась, нужен был Мастер, но теперь вам нужна только картина. Теперь эта картина есть, и теперь ее можно скопировать, на что есть свои мастера и своя техника. Специалисты сделают это так, что подлинник и копию с трудом отличат криминалисты. · А вы — не отличите. Если не быть пижонами, то большинство вполне обошлись бы качественными цветными ксерокопиями в натуральную величину: смотрели бы и наслаждались. · Если, конечно, вам действительно важна картина, а не снобское: “У меня есть Подлинник...” Боюсь, что некоторых огорчу, но большинство старых полотен, которыми они восхищаются, уже давно копии. От оригинала там остался только холст, все краски наложены реставраторами. · Дело доходит до анекдотов. Как-то реставраторы решили поработать над изрядно потускневшими росписями Сикстинской капеллы великого Микеланджело. Провели исследования, восстановили исходные цвета — и, взглянув, записали “под старину” обратно. Потому что в оригинале роспись была сделана очень яркой и весьма напоминала современные цветные фотографии. Но вы понимаете, что, сколько ни беседуй, ценители Искусства все равно будут предпочитать Оригиналы. · “Настоящий” Ван Гог может стоить несколько миллионов долларов. Самая лучшая копия — несколько тысяч. Естественно, копия ничем не хуже. Единственный недостаток копии в том, что копий может быть много. И тогда Я перестаю быть ее Единственным владельцем. Теряю монополию. Так — она есть только у меня. А у вас ее нет. И поэтому я с моей возвышенной душой так ценю Подлинники.
| Итак, поговорим О любви к Искусству Искусство, встать! Суд идет! Из мира мечтаний Невыносимо трудный вопрос — ЗАЧЕМ ты ходишь в кино (а также в театр, консерваторию или на выставки)? Легко ответить на вопрос "Почему?", трудно отвечать на вопрос "Зачем?". Нам нелегко ответить, зачем мы ругаемся, зачем обижаемся, зачем ходим в кино. Нелегко потому, что не привыкли эти вопросы задавать. И не будем их задавать, потому что они нам тяжелы и невыгодны. · "Зачем ты его ударил?" — "А потому что он ударил меня". Мимо. Вопрос был не ПОЧЕМУ ударил — это понятно, вопрос ЗАЧЕМ ты это сделал, для достижения какого нужного результата? ПОЧЕМУ удобно оправдывает любую глупость, но от режущего ЗАЧЕМ скрыться трудно. Вопрос ЗАЧЕМ? — это основной вопрос Делового Мира, мира жесткого и прямого, и от этого вопроса трепетная Церковь вокруг Искусства рассыпается, как карточный домик. Китайский балет и эстетическое наслаждение Большинство людей, предаваясь самым глупым, бесполезным и часто безнравственным занятиям, то есть производя и читая книги, производя и глядя картины, производя и слушая музыкальные и театральные пьесы и концерты, совершенно искренне уверены, что они делают нечто очень умное, полезное и возвышенное. Л.Н.Толстой. "Об искусстве" Скрытый текст Как-то позвонил мой друг Н.Н. и пригласил меня на китайский балет — у него два билета, достал с трудом, о балете говорит вся Москва. Я удержался от страшного вопроса "Зачем мне нужно туда идти?" только потому, что решил еще раз сам получить на него ответ — на месте. Мы встретились. В просторных залах Кремлевского дворца было много хорошо одетых людей, которые отложили все другие дела и пришли сюда, — видимо, ради чего-то очень важного. Мы сели — без права вставать — в кресла, зазвучала некоторая довольно приятная музыка, и открылся занавес. Очень хорошо сложенные юноша и девушка начали слаженно выполнять красивые движения, демонстрирующие одновременно их замечательную общефизическую подготовку, высокую балетную технику и способность похоже отражать любовные переживания. Это было красиво, но непонятно зачем. На мой вкус, любовные сцены лучше не наблюдать, а в них непосредственно участвовать. Кроме того, они ноги поднимали, а я отсидел всю попу. Мне все время хотелось подняться и подвигаться вместе с ними, но я догадывался, что в этом помещении мне это нельзя. · Как-то странно: заплатил деньги я, а удовольствие от танцев получают те, кто на сцене. В антракте все бесцельно бродили в одиночку и парами по площадкам и лестницам. Ни в глазах, ни в движениях каких-либо явных следов от встречи с Прекрасным я заметить не смог. В очереди за дорогими, но маленькими бутербродами с красной икрой все слышанные мною разговоры ни темами, ни интонациями не отличались от разговоров в очередях. Но многие смотрели в программки и пытались запомнить то, что они увидят, чтобы потом суметь как-то членораздельно рассказать это тем, кто сюда не попали, и создать впечатление, что здесь происходило нечто осмысленное. Во втором отделении мы наблюдали балетное изложение двух сказок: о рыбаке и рыбке и о драконе и охотнике. Сказка о рыбаке и рыбке — хорошая сказка, но словами, даже не пушкинскими, ее рассказать легче, чем жестами. Во второй сказке молодой охотник умел метко убивать стрелами из лука и поэтому поразил дракона в глаз, а принцессу — в сердце, но любовью, после чего на сцене все радовались, а мы по-прежнему наблюдали это из ямы зала. · Строго говоря, основную массу зрителей отделяло от действа метров пятьдесят. Восхищаться чем-то за пятьдесят метров довольно затруднительно, а при использовании бинокля это вообще ничем не отличается от телевизора, за исключением того, что ты не дома. Кроме того, мне всегда казалось, что волшебные сказки более подходят для того, чтобы усыпляющим образом рассказывать их детям на ночь; какое нравственное содержание из них смогла вычерпать аудитория дворца, я понять не смог. Возвращаясь домой с несвежей головой, я подвел итоги. Всего потрачено пять часов, из них три часа неподвижного сидения, один час езды в душном метро и час просто туда-сюда. · Что можно было сделать за пять часов? Позаниматься спортом, встретиться с любимой, подготовиться к завтрашним занятиям. Это было бы то, что реально нужно. Но ничего из этого не свершилось, потому что я "приобщался к высокому искусству". Вместо полезных дел я приятно (хотя и пусто) пообщался с Н.Н., посмотрел на красивых мужчин и женщин, делающих красивые движения под красивую музыку... Может быть, это дало что-то важное моей душе? — Нет. На душе было тепло и приятно, как всегда. Учитывая, что это мой нормальный душевный фон, о приобретениях говорить трудно. · Естественно, если не считать укрепления в мнении, что таким образом тратить время мне не надо. Тем не менее уверен, что другие присутствующие на балете получили гораздо больше. Действительно, завтра и в другие дни, пока балет на общественном слуху, они станут рассказывать о своем посещении друзьям и сослуживцам, что, с одной стороны, будет создавать им репутацию весьма приобщенного к культуре человека, а с другой весьма смахивает на взрослый вариант детского хвастовства: "Мы были, а ты — нет". · Насколько я знаю, у детей хвастовство и дразнилки взрослые не поощряют. Зачем?
| Спать, чтобы жить, или жить, чтобы спать? Привет от П.Брегга Вот кусочек беседы с дамой, готовой презирать меня за мое рациональное отношение к искусству: “А я, например, очень хочу посмотреть "Крестного отца". — “Зачем?” — “Ну как зачем?.. Для общего развития!” — “В чем конкретно оно может выразиться?” — “Ну... Об этом фильме много говорят!” — “Что ты от него ожидаешь? Что он тебе сможет дать? Чем он тебя обогатит?” · Вопросы повисли в воздухе без ответа. А почему она хочет посмотреть, она ответила: все видели, а она нет. Стадное чувство, плюс дополнительная тема для общего трепа. Фильм может быть и хорошим, если он делает вас добрее, но разве вы ставили это своей целью? Что сделает с вами фильм — за это отвечают режиссеры. А вы отвечайте за себя: зачем идете вы? Если не врать, то чаще всего вы ходите в кино, театр и консерваторию ПРОСТО ТАК, чтобы приятно провести время. Вы в этом нуждаетесь. От жизни вы устаете — потому что не умеете работать; радости в вашей жизни мало — потому что не умеете радоваться, вы даже отдыхать как следует не умеете. Ваша жизнь не работает, и поэтому вы от такой жизни и убегаете: в искусство. · В Фабрику Снов. Хороший фильм (книга, спектакль и пр.) — это увлекательный сон. Естественно, вы вольны погрузиться в него, но только называйте вещи своими именами и не придумывайте насчет возможных Интеллектуальных или Духовных Приобретений. Вы просто выбрали приятный сон в дневное время. · Если не врать, я тоже люблю иногда днем расслабиться. Что такое Искусство Как только я перестал скрывать свое недоумение по поводу Высокого Искусства, разные люди (кто с сожалением, а кто наступательно) заявили, что мне его просто не дано понять. Впрочем, авторы этих заявлений затрудняются сформулировать, что именно Высокое Искусство дает, кроме слов о "высоком эстетическом наслаждении". · При первой же попытке расшифровки оказывается, что за этим не стоит ничего, кроме общенечленораздельного "нравится". Что нравится? То, что ты попал туда, куда другие не попали? Возможность красиво одеться самому и походить среди так же одевшихся других? Темнота в зале, когда ты не видишь других и создается тешащая самолюбие иллюзия, что все происходящее на сцене — только ради тебя? Хороший буфет? Красивые картинки на сцене, которые создают иллюзию, что это у тебя красивая жизнь? · Если ЭТО вкупе создает кому-то высокое эстетическое наслаждение, то я горжусь своей неспособностью наслаждаться ЭТИМ. Если не брать редкие исключения, то я могу сформулировать, что такое Искусство (включая Высокое) в его повседневной, человеческой жизни. Первое. Скрытый текст Высокое Искусство — это Ритуал Светского Салона, так как принято, что приличные люди не чужды Искусству. Есть список имен, о которых они должны просто знать (Байрон, Боттичелли, Бах); есть список, о котором можно спорить (Мандельштам, Малевич, Малер), и есть список, которым нужно только восхищаться (по алфавиту: Ахматова, Бетховен, Веласкес, Гете, Дали, Есенин, Жерико, Заболоцкий, Кранах, Лермонтов, Моцарт, Набоков, Островский, Пушкин, Рембрандт, Сервантес, Толстой, Уайльд, Феллини, Хемингуэй, Цветаева, Чехов, Шекспир и так далее: Э, Ю, Я). Это принято. А тот, кто не ходит на выставки, удостоится не лестных для его самолюбия реплик. И кто не восхищается “Королем Лиром” великого Шекспира, тот обделен в духовном развитии. Мне понадобился Лев Толстой с его смелостью, чтобы определенно сформулировать свое — весьма прохладное — отношение к Шекспиру. Помню: читаю бережно, потому что знаю, что это Великое; нравится мало, но помню, что это Великое; отзываюсь с пиететом, потому что только так можно — о Великом. · А если без предубеждения — то автор оказывается весьма средний, и по форме, и по нравственному содержанию. По крайней мере — очень на любителя. Очень боюсь в очередной раз кого-то сильно расстроить, но вся русская классическая литература — это произведения душевнобольных! Алкоголик Писемский, душевнослабый и помешанный на несчастной любви Тургенев, больной, злой, неуравновешенный Достоевский, неустойчивый и слезливый Некрасов, мнительный и замкнутый флегма Гончаров... · Источник? Почитайте А.Ф. Кони "Воспоминания о писателях": добрейшему и честнейшему Анатолию Федоровичу не верить нельзя. И по-другому его понять невозможно. И эти славные, но не справляющиеся с жизнью люди были нашими душевными и духовными учителями?? Один Толстой вроде бы душевно здоров[2] — и именно он, переболев юношеской болезнью художественной литературы, отказался от нее и квалифицировал искусство как вид массовой безнравственной деятельности.
| Второе. Скрытый текст Высокое Искусство — это Детский Сад, потому что заполняет время и душу хорошо сделанными Игрушками. За это, собственно, и деньги платятся. И знает мокрая подушка В тиши ночей, Что я — усталая Игрушка Больших детей... Маленькая Балерина Вертинского честна. Все остальные, рассказывая об Искусстве в своей жизни, чаще всего врут. Произведения Высокого Искусства для большинства Больших детей по сути ничем не отличаются от других Аттракционов: предпочитаются те, от которых "дух захватывает". · Это не обвинение. Никто не осуждает детей за то, что они любят карусели; единственная просьба к взрослым детям — не рядить свои Развлечения в нечто более серьезное.
| И третье. Скрытый текст Высокое Искусство — это Наркотик, потому что мы уже не можем без... Без болтающего радио, без мелькающего телевизора, без престижных выставок, без пряных видиков, без привычного чтива... а также без нашего Высокого Искусства.
| Чему учит Искусство Вместо размышлений о роли Искусства в жизни человека "вообще" просто вспомните конкретные, лучше самые популярные — кассовые — фильмы, можно из сокровищницы мирового кинематографа. А теперь сформулируйте, какое нравственное, человеческое содержание они несут в вашу жизнь и душу. Скрытый текст Я могу предложить для разбора фильм "Унесенные ветром", на который ломились все мои знакомые и как-то вытащила меня жена. В моем понимании это безусловно красиво оформленное и очень длинное повествование о злой и плохо воспитанной героине, терпящей страдания и по своей дурости, и так и причиняющей страдания людям, которые имели слабость или несчастье к ней в недобрый час привязаться. · Если это Искусство, тогда объясните его ценность; если нет, почему тогда об этом все молчат, точнее — бегут смотреть этот "шедевр"?
| Высокое Искусство — это Гипнотизер, который без устали внушает нам ценности, образ жизни, формирует привычки и учит жить. Но — какие ценности? Учит какому образу жизни? Скрытый текст Без перебоев идут на экране, поскольку занимательны и патриотичны, фильмы о войне, основным героем которых оказывается стрекот автоматных и пулеметных очередей. Их нравственно-педагогическим эффектом, как правило, оказывается разжигание ненависти ("вскипание благородной ярости") и приучение к тому, что: – высокое предназначение мужчины — стрелять, взрывать и рушить; · Вообще сцены разрушения — одни из самых кассовых. А вот созидание, кропотливое строительство — не идет пока... – все наши противники не люди, а гады, а злоба наша всегда благородная; · Естественно, фильмы противоположной стороны убеждают, что гадами как раз были только мы. – смерти Чужого (то есть родного не нам) надо радоваться, желая убийств массовых; · Особенный восторг детей вызывает картинка, где под огнем Нашего пулеметчика Враги падают рядами, как подкошенные колосья. Еще радостный ряд смерти, еще... Дети в восторге. – о смерти Своего надо плакать, после чего сжать зубы и сурово мстить. · А Будда говорил: "Освободи свое сердце от злобы, ибо никогда в этом мире ненависть не уничтожается ненавистью, но отсутствием ненависти уничтожается она". Будда не прав? Наш кинематограф мудрее? Если фильм не о войне, то, скорее всего, про любовь. Поглощая эти фильмы (а также романы, рассказы, пьесы, песни и стихи) в невероятном количестве, мы под их гипнозом с детства пропитываемся убеждениями, что: – сумасшествие любви есть главное событие человеческой жизни, а любящий — это тот, кто делает ради тебя много глупостей; – нормально страдать не тогда, когда я любимому мало даю, а когда от него мало получаю (с закономерным следствием "разлюбил я — нормально, разлюбили меня — ужасно"); – без любимого нельзя не страдать (с вариантом "моему любимому должно быть без меня плохо"); – если любимому хорошо, но не с тобой, то тебе плохо, а он — сволочь (с подразумеваемым "мой любимый — моя собственность" и "любовь и свобода — две вещи несовместные"). · Кто эти тезисы воспринимает как естественные и не видит их глупость и безнравственность, мои поздравления: вы достойный продукт "высокого искусства". А куда вы денетесь, когда обрабатывали (уродовали?) вас не безрукие мальчики, а мастера своего дела. Вот, к примеру, читаю я один из рассказов Набокова и пытаюсь понять: ради чего, во имя чего он написан — написан, как и все у Набокова, великолепно? А представлена там просто мирно гниющая, то есть живущая, семья. · Запах гнили передан так тонко и художественно, что против такого гниения уже даже и не возражаешь. Сюжет совершенно не оригинален: в эту семейную лужу вдруг, по касательной, врывается молодая внесемейная героиня, гниющая бурно. Похоже, что именно этим она задевает лысеющего героя и в качестве самки становится его любовницей. · Два тоскующих паразита начали пить кровь друг у друга. Но передано это так же вкусно, как процесс приготовления супа. Когда же их незаконная связь раскрывается, жена героя душой погружается в страдания, руками немедля собирает вещи мужа, чтобы он убирался, а детям сообщает, что их папа — подлец. Все разошлись, и все благополучно несчастны. · Это написано с такой завораживающей естественностью, с такой гипнотизирующей неизбежностью детали — так, как это может только Набоков! — что в читательницу без иммунитета такой способ разрушения семьи и счастья просто впитывается под кожу. Воистину: чем писатель талантливее, тем он вреднее. Впрочем, если я когда-нибудь соберусь учить доброму, я буду делать это только средствами Искусства. А чем же еще?
| Какое искусство я люблю Искусство необходимо человеку так же, как парикмахерская и баня. Кто регулярно не моется, тот ходит грязный и плохо пахнет, но странно выглядит человек, для которого мытье в бане не естественная и просто приятная процедура, а служение Чистоте, высокое Предназначение его жизни... · Искусство не роскошь, а одно из гигиенических средств для помывки души. Я высоко ценю любое искусство, которое помогает человеку в повседневности. Не надо быть снобом: искусство может быть и должно быть и средством, и помощником в самых разных делах. Печорин был лишь честным человеком, заявляя, что ценит музыку, особенно после обеда: она улучшает пищеварение. Музыка бывает нужна для утренней зарядки, когда бодрит и помогает поднимать ноги, которые со сна никак не поднимаются. Она прекрасна как фон, когда пара погружается в любовь. · Но когда она из гарнира превращается в блюдо, из средства превращается в цель — мир встает вверх ногами, и наверху его оказывается Искусство. Все конкретно. Человек запел — это прекрасно, особенно если поет душа и к жизни его влечет, а не от жизни спасает. Я сколько-то порадовался хорошему пению и пошел жить дальше — нормально. Я три часа подряд сижу в опере — бессмыслица. · Впрочем, если человек настолько душевно болен, что единственное место, где он хоть как-то выживает, — это замкнутое пространство оперы, то пусть его... Чем бы душа ни тешилась, лишь бы не плакала... Но снова: если хорошая опера идет не в душном помещении консерватории, а в городском парке, где я гуляю и занимаюсь спортом, — тогда другое дело. · Меня устроит такой фон. И пусть тогда Плачидо Доминго поет вместе с птичками. Самому ставить дома с детьми и друзьями домашние спектакли — прекрасно, ради этого можно поводить детей и в театр профессиональный. Ходить в театр ради "эстетических впечатлений" — приятно прожигать жизнь. Эротические фильмы как методичка для вкусного занятия сексом — очень хорошо. Но как способ забыть про свою бесцветную жизнь — бедно. Прекрасно любое искусство, которое объединяет людей, несет им в душу мир и добро. Оно служит высоким целям, и поэтому именно оно — высокое искусство, хотя бы это была любительская игра на полуразбитой балалайке. Конечно, искусство может быть и психотерапией. Например, музыкальная психотерапия — вещь известная и хорошо работающая. Но использовать это как предлог для оправдания болезненной меломании — значит уподобляться ребенку, который забрался в аптечку и начал кушать все лекарства без разбору. На здоровье? · В аптечке из всех средств надо выбирать лучшее, а не то, которое под рукой. Да, вам бывает нужно расслабиться. Да, искусство иногда этому способствует. Но не оскорбляйте ради этого искусство, идите в баню! · Баня с пивом расслабляет гораздо лучше. Заодно и помоетесь. Наше искусственное искусство может быть психотерапией, может быть педагогом — но в реальности это громоздкая и ужасно дорогая конструкция, являющаяся плохим психотерапевтом и отвратительным педагогом. Все просто: когда искусство дарит силы и энергию, искусству — да, когда отнимает время и силы — нет. Когда искусство будит, ему — да, а когда погружает в сон, хотя бы и прекрасный, — нет. Учит доброму — одно, играет на неврозах — другое. Каждый раз подход конкретно-личностный и ситуационный. Прекрасно Искусство, служащее Жизни. И Божественно Искусство, которое сама Жизнь. Если ты поешь от переполняющего тебя восторга и песня льется, радуясь сама себе, — это Праздник и это великое Искусство. Если ты танцуешь, погружаясь в стихию танца, исчезая в нем, как танцор, и оставляя только Танец, — это Божественное Искусство. Это сама играющая Жизнь, а ты — ее Творец. · И, что мне дорого, после такого Искусства не болит голова. К сожалению, таково не всякое творимое искусство. Поэзия, к примеру, в своей массе — это оплачиваемый обществом (хотя и плохо оплачиваемый) способ душевно неустроенным одиночкам поплакаться и высоко воспеть свои страдания. · Каюсь, грешил этим и сам, хотя и с бОльшим чувством юмора. Для тех же, кто предпочитает Прекрасное не творить, а воспринимать, есть два пути. Первый — ходить на выставки и другие склады, где собираются вещи настолько эстетически насыщенные, что даже из его высохшей души способны выдавить восхищение перед жизнью. И каждый раз — искать все более сильнодействующие эстетические допинги. · Деятели искусства знают свое проклятие: от них требуется каждый раз что-то новое, ибо к старому душа зрителя уже привыкла — и не трепещет. Поэтому, чтобы ее затронуть, нужно все более возбуждающее. А круг порочный: чем сильнее допинги, тем черствее души. И, как всегда, есть путь второй — вылечить душу и открыть ее Жизни: искусству живому, которое прекрасно все и всегда. Это пение птиц, это шум ветра, пролетающего через вершины сосен, это высокое небо и торжественное солнце; это одинокая луна и звезды без конца. Видите? Это зеленая трава, журчащий ручей и огромное море, бьющее прибоем о берег... Слышите? И не нужно никуда ходить — только откройте глаза. Только поселите это себе в душу... Музыка в душе Имеющий уши да услышит... Откуда? Имеющий память да вспомнит Я только недавно осознал, какое большое место в моей жизни занимает искусство. Музыка... Музыка пронизывает мою речь, мою походку, мое мышление... Мой голос, музыка моего голоса умеет требовать, бросая вперед и подхлестывая, — и тихо ласкать, успокаивая и сбрасывая напряжение; ставить быком жесткие стенки — и, журча, размывать чужие укрепления; реалистично опускать на землю — и поднимать над землей, выбрасывая в полет. Но музыка внешняя, музыка Искусства чаще звучит сквозь душу, мимо души, не пропитывая собой ее основы. Меня огорчает житейская немузыкальность многих моих знакомых, чьи голоса скрежещут и никак по гармоникам не укладываются друг в друга. · Такими голосами можно только процарапать, как наждаком, но уж никак не прильнуть, не слиться... Они не музыкальны. Они, обладая музыкальным слухом, не музыкальны жизнью, и их способность похоже напевать классические арии не преображает их существование. Самое интересное то, что способность воплощать в себе музыку не имеет почти никакой связи ни с классическим музыкальным образованием, ни с музыкальным слухом. Искусство — это Монстр, огромный нарост на теле общества, которым люди пытаются когда заменить, а когда просто прикрыть свою душевную пустоту, душевную неуклюжесть — и свой душевный скрежет. Деятели искусства творят Красоту на холсте и в камне, где угодно, оставляя запущенным всего один участок: человеческую жизнь и душу... · Конечно, они часто приговаривают о красоте душевной и даже многие ее хотят создать. Но что они могут, если их воспитывали такие же деятели искусства и научили двигать только тонкими пальцами, но не душой? Или даже тонко чувствовать, но не то и не туда?.. Ярче всего это видно в художественных училищах. Там каждый для себя — гений (естественно), а окружающие его такие же "гении" вовсе не гении, а бездари, соперники и злобные интриганы. Порадоваться успеху другого? Да вы что, это же деятели Искусства! Им не до людей, они творят Прекрасное! · И живут, как тараканы в банке: запросто могут друг гада и съесть. Творя одновременно Высокое Искусство. Деятели искусства в повседневной жизни не красивы, а тяжелы. Вот семья. Муж — скрипач, жена — певица, у обоих абсолютный музыкальный слух. Она всегда подпоет его волшебной скрипке, они могут даже слаженно что-то спеть на два голоса — но, оставив поле искусства и погружаясь в жизнь, оба фальшивят и препираются на ужасных диссонансах. · Искусству — искусственное, жизни — жизненное? К сожалению, не больше меня радует и удивительно согласованный дуэт матерного речитатива предельной напряженности (и, кстати, громкости), который сорванными голосами творят каждый вечер мои соседи-алкоголики. Пусть инструментовка их авангардна (рычание и истошные крики на фоне бьющейся посуды), но, как партнеры, они удивительно музыкально настроены друг на друга. · С природной, животной музыкальностью у них все в порядке — у них не в порядке с головой. В оре друг на друга они живут музыкой — но какая же дрянная у них в душе мелодия! А вот еще одна веселая семейка: папа на почве ревности к маме воспроизводит детектив с элементами триллера, мама отвечает сценами из высокой трагедии, перемежая их эпизодами скучной производственной пьесы — на кухне, сын разыгрывает театр абсурда на фоне порнографической хроники, а дочка погрязла в мелодраме, которая со стороны больше напоминает комикс... · А каков жанр вашей жизни? Жизнь как произведение Искусства Так жить, чтоб не единой долькой Не отступаться от лица. Чтоб быть живым. Живым и только. Живым и только — до конца! За это — спасибо Искусство лечит душу — правильно, это неплохая примочка для больной души. Искусство помогает выстоять — верно, это костыль, а для беспозвоночных еще и великолепный панцирь. Но Искусство имеет и более высокую задачу — оно может и должно стать стержнем жизни, делая ее Прекрасной. Какое место занимает Искусство в моей жизни? — Такое же, как и воздух. Мои поступки — мазки художника на красочном полотне моей жизни; мое тело — это то, что я сделал как скульптор; дом моей души — мое высокое зодчество; а все вместе — моя судьба — мое главное литературное произведение. Это мое Писание. Сенека Есть только одно подлинно свободное искусство — то, что дает свободу и мудрость; все прочее — пустяки, годные для детей. Он Так бывает часто: пишешь, споришь, думаешь, что ты один такой умный... А потом откроешь книжечку: ба! Да тут до тебя уже все было написано! · И всего каких-то 1940 лет тому назад! Самонадеянно предположу, что Сенека не будет возражать оказаться в компании с нами. Итак, писал он Луцилию... “О музыке. Ты учишь меня, как согласуются между собой высокие и низкие голоса, как возникает стройность, хотя струны издают разные звуки. Сделай лучше так, чтобы в душе моей было согласие и мои помыслы не расходились между собою! Ты показываешь мне, какие лады звучат жалобно; покажи лучше, как мне среди превратностей не проронить ни звука жалобы! Ты знаешь, какая из линий прямая; для чего тебе это, если в жизни ты не знаешь прямого пути? Геометрия учит меня измерять мои владенья; пусть лучше объяснит, как мне измерить, сколько земли нужно человеку! Она учит меня считать, приспособив пальцы на службу скупости; пусть лучше объяснит, какое пустое дело эти подсчеты! Какая мне польза в умении разделить поле, если я не могу разделиться с братом? Меня учат, как не потерять ничего из моих владений, а я хочу научиться, как остаться веселым, утратив все”. · Славно?" Говорят, оккультизм, это исскуство жить...
| |
|
Ответов - 7
[только новые]
|
|
|
| |
Сообщение: 230
Зарегистрирован: 06.02.09
|
|
Отправлено: 13.05.09 16:33. Заголовок: плавали - знаем
Tanyushk@ пишет: цитата: | · Если ЭТО вкупе создает кому-то высокое эстетическое наслаждение, то я горжусь своей неспособностью наслаждаться ЭТИМ. |
| Гордиться своим недостатком? - это ущербность. Чего ж тут гордиться? Воспаленное ЭГО бастует против того, что на сцене не он сам, и люди смотрят и восхищаются не им (любимым и обожаемым), а кем-то другим. Безобразие какое!!! Демонстрация посредственности против таланта и гения. Больше ничего. Козлов - он и есть козлов. И таких ... много. А вот и подтверждение. Tanyushk@ пишет: цитата: | Поэзия, к примеру, в своей массе — это оплачиваемый обществом (хотя и плохо оплачиваемый) способ душевно неустроенным одиночкам поплакаться и высоко воспеть свои страдания. · Каюсь, грешил этим и сам, хотя и с бОльшим чувством юмора. |
| Критиками становятся несостоявшиеся поэты. И тем более строгими и придирчивыми критиками, чем больше были собственные провалившиеся амбиции. Читывала я давно его книги, которые он навострился строгать одну за другой. Модненьким был одно время. Но никакого чистого чувства его книги не вызвают. А что может вызвать в душе любующийся самим собой цинизм? Только брезгливость. И отстранение от него. Высокое не ведомо этому бабнику и гуляке. Формирующем свои клубы-синтоны для отбора в них симпатичных девочек, с которыми он предпочитает встречаться тайком от семьи (вместо посещения китайского балета). ЧтО потом творится в душах этих девочек, ему плевать. Главное, что в его жизни был полноценный нескучный секс. И есть о чем писать следующую книгу. Так в одной книге он с таким же циничным азартом писал, что если он разлюбил женщину, то ему совершенно не важно, как она собирается растить ее детей. Ведь это она хотела их рожать... А он просто не возражал. Козлов - ярчайший представитель нашего времени потребительства и цинизма. Слава Богу, что ему таланта не хватает свои мерзкие постулаты преподносить достаточно талантливо. Заражено ими не так много его последователей. Здоровая психика эти постулаты отрыгивает в унитаз. Кто прошел через это, получил прививку от пошлости. Кто нет - стал подражать, и вряд ли стал счастливее. Каждому - свое. Вот, если бы он сумел дать понимание того, чем НАСТОЯЩЕЕ искусство отличается от ремесленного, не от Бога, сделал бы такой труд - это было бы интересно. Мы на Челасе много кОпий с Ку-Алем сломали из-за художеств его кумира Виссариона и Модильяни, а также из-за музыки. К сожалению, в зрелом возрасте человеку эту разницу объяснить практически невозможно. Вот и давайте сами попытаемся здесь найти эту тонкую грань - это так же трудно, как поиск истины.
| |
|
|
| постоянный участник
|
Сообщение: 168
Зарегистрирован: 31.01.09
Откуда: Польша, Белосток
|
|
Отправлено: 13.05.09 17:52. Заголовок: Aniyes пишет: Вот, ..
Aniyes пишет: цитата: | Вот, если бы он сумел дать понимание того, чем НАСТОЯЩЕЕ искусство отличается от ремесленного, не от Бога, сделал бы такой труд - это было бы интересно. |
| Что такое искусство? Это первый вопрос, ответ на который откроет двери в любое другое измерение. Искусство - способ реализации души. Ремесло - поле деятельности, которое душа оставила. К искусству не применимо определение НАСТОЯЩЕЕ. Это все равно, что сказать настоящая истина. Искусство, в том философско-нравственном понимании не нуждается в эпитетах. Однако к ремеслу можно отнести этот эпитет, который характеризует уровень искусства в ремесле. Искусство и ремесло - полярны и едины. одновременно. "Кто кончил жизнь трагически, тот истинный поэт" - пел Высоцкий. Это пример нарушения единства. Но именно это нарушение, создающее дисбаланс и ликвидирующее систему движет развитие духа.
| |
|
|
Отправлено: 13.05.09 18:34. Заголовок: Тогда поехали дальше..
Тогда поехали дальше :) ............................................................................................................................................. Что такое искусство Сергею Васильевичу Рахманинову Есть целый мир в душе твоей Таинственно волшебных дум... Тютчев Искусство есть служение и радость. Служение художника, который его творит и создает для того, чтобы вовлечь и нас в сослужение с собою. Радость художника, создающего и, вот, создавшего в своем произведении новый способ жизни, и подарившего нам, созерцающим, эту незаслуженную радость... Понимают ли это люди? Помнят ли ныне об этом народы, мятущиеся и соблазняемые в духовной смуте? Знают ли они вообще, что такое служение и радость? Радость... Она доступна не каждому; и современное человечество не ищет ее. Она родится из страдания и одоления. Не из скуки, требующей развлечения; не из пустой души, не знающей, чем заполнить свою пустоту; не из утомления и переутомления, требующего все новых раздражений и небывалой остроты. Скрытый текст Современное человечество, и в своей массе, и в своей «элите», умеет только переутомляться, скучать и томиться от внутренней пустоты. Именно поэтому оно жаждет эффекта, занимательности и возбуждения; оно ищет шума, треска, дребезга и нервной щекотки; оно требует «возбуждающих средств» — не только от аптекаря, но и от художника. И сколько художников, — ведь они тоже сыны своего века, — идет навстречу этим поискам; сколь многие выдумывают «новое искусство» из утомленных душ; или силятся прорваться к новым, небывало острым раздражениям, чтобы дать эти раздражения толпе. Современное искусство полно душевного зуда и произвольных выдумок. Кто помышляет ныне о прекрасном, о пении из глубины, о целомудренном вдохновении, о великих видениях? Где есть ныне место для радости? Радость сияет и ликует; а современное человечество в искусстве потешается, хихикает и рычит. Ему нужны игрища и зрелища, а не духовная радость; футбол, парады, гонки и бокс — вот лучшее «искусство» для него. Радость идет из духовной глубины, дострадавшейся до одоления и I озарения; а современное искусство вышвыривает на рынок! все новые выверты и рассудочные выдумки, слепленные из обломков материала и из душевного хаоса по принципу вседозволенности. Радость есть духовное состояние, она от неба и от Божества. Не смолкли и никогда не смолкнут голоса Шиллера и Бетховена: Радость, искра Божества, Дщерь прелестная небес... ...Что?.. Это — «метафора», «преувеличение»?!.. Нет, — это простая и точная истина! ...Но вы «развенчали» Божество, вы «совлекли» небеса?.. И вот черный ураган идет над миром; он отучит вас хихикать и рычать, он отучит вас совсем и от смеха, и от удовольствия... Он научит зато вас или детей ваших — взывать из глубины, духовно страдать и духовно одолевать. Тогда вы постигнете опять, что такое радость, и увидите неразвенчанное Божество и несовлеченные небеса... И тогда народятся опять радостные художники радости, которые и теперь живут, и теперь творят, но мимо которых вы ныне спешите на ваши базары безвкусицы и на ваши ярмарки балаганного дребезга...
| Служение... Все великое в искусстве родилось из служения; служения; свободного и добровольного, ибо вдохновенного. Не из службы и рабского «заказа», ныне введенного в порабощенной России. И не из льстивого прислуживания к современному скучающему неврастенику, заполняющему салоны, рестораны, «дансинги» и столбцы газетно-журнальной критики. Нет, но из служения. Истинный художник не может творить всегда. Он не властен над своим вдохновением; и вдохновение непременно должно покидать его, чтобы опять вернуться. Но, когда он вдохновлен, он знает, что пребывает в служении. Он позван и призван — «божественный глагол» коснулся его «чуткого слуха». Позванный и призванный, он чувствует себя предстоящим. И когда он предстоит, то перед ним не много произвольных возможностей, а одна-единая художественная необходимость, которую он и призван искать и найти и в обретении которой состоит его служение. Творя, он видит; видит очами духа, которые открылись во вдохновении. Он творит из некой внутренней, духовной очевидности; она владеет им, но он сам не властен над нею. Именно поэтому его творчество не произвольно; и вносить свой произвол в созидаемое, — из соображений «службы», «прислуживания» или прихоти, — ему не позволяет именно служение, именно его художественная совесть. Скрытый текст Не спрашивайте, чему предстоит и чему служит художник... Великие русские поэты уже сказали об этом, но им мало кто поверил: все думали — «аллегория», «метафора», «поэтическое преувеличение»... Они выговаривали — и Жуковский, и Пушкин, и Лермонтов, и Баратынский, и Языков, и Тютчев, и другие, — и выговорили, что художник имеет пророческое призвание; не потому, что он «предсказывает будущее» или «обличает порочность людей» (хотя возможно и это), а потому, что через него про-рекает себя Богом созданная сущность мира и человека. Ей он и предстоит, как живой тайне Божией; ей он и служит, становясь ее живым органом» (Тютчев): ее вздох — есть вдохновение; се пению о самой себе — и внемлет художник: и музыкант, и поэт, и живописец, и скульптор...
| Есть у художника глубина души, где зарождаются и вынашиваются эти таинственные содержания: Есть целый мир в душе твоей Таинственно волшебных дум... Эта глубина обычно покрыта непрозрачною мглою, не только для других, но и для него самого. И часто сам художник не знает и не постигает того, что зарождается, зреет и развертывается в этой творческой, глубинной мгле. А когда он выговаривает созревшее, то оно, — это Главное, это Сказуемое, этот прорекающийся отрывок мирового смысла, ради которого и творится все художественное произведение, — оно является в прикровенном виде; оно скрыто за музыкальным созданием, оно присутствует в его звуках, насыщает их, вздыхает и стонет в них, вдохновляя их в исполнении так, как оно вдохновляло сначала самого художника-композитора; или же оно скрыто за поэтическим словом, сверкая через него и из него, выпевая себя в избранных и незаменимых словах, властно скандируя ритм, властно завершая строчку рифмой; или же оно скрыто за живописным образом картины, за линиями, которые им проведены, за красками, которые им одобрены, за образами, которые им (этим главным Сказуемым) потребованы и отобраны... Спросите художника, — что это такое он создал? И он ответит вам строго и холодно: «смотрите» или «слушайте». Ибо он создал свое создание для того, чтобы им сказать, в него уложить, за ним скрыть и через него явить свое Главное. Вы видели и слышали его создание? И после этого еще спрашиваете? Значит, тайна воплощения или пререкания не состоялась: это или неудача художника, или неумение слушателя, или то и другое сразу. Но не ждите же от художника, чтобы он стал рассказывать вам на языке постыло-обыденных, рассудочно-затертых слов то, чему вы не сумели внять в прорекшихся глаголах его искусства. Внешнее обличие искусства, — и его осязаемая «материя», и то, что обычно называют «формой» этой материи, — все это есть лишь верная риза Главного, Сказуемого, Предмета, т. е. прорекающейся живой тайны. Может быть, даже более, чем «риза»: это как бы глядящее «око», в коем сокрыта и явлена прорекавшаяся душа произведения. Художник вынашивал и выносил эту душу, это Главное; он выстрадал и нашел для него верное «око»: смотрите же в это око и постигайте сами, что в нем сокрыто и явлено. Но не думайте, что эта риза есть не более, чем праздная ткань, лежащая в случайных складках; или что это око есть не более, чем бездушный глаз. За одеждою скрыто главное; она его одежда, его облачение или риза. И за глазом скрыто главное; ибо глаз есть орган души; он есть око глядящего через него духа. И вот, так же обстоит и в искусстве; и в нем все чувственное, внешнее есть лишь знак прорекающейся через него главной тайны... Скрытый текст То, что художник дает людям, это не просто звуки, или слова, или живописные образы в линиях и красках. Из-за этого не стоило бы и быть искусству, а достаточно было бы развлечений, «потех» и зрелищ. Мало того: из этого художественное произведение совсем не могло бы и возникнуть. Ибо в художественном произведении все точно (определение Пушкина), все необходимо (определение Гегеля, Флобера и Чехова); в нем нет произвольного, нет лишнего, нет случайного. Художественное произведение подобно осуществленному закону. В нем все отобрано Главным; в нем всюду прорекается само Сказуемое; оно есть сама воплощенная Тайна, пропетая в музыке, или во-ображенная в образы, или облеченная в слова. И, зная это, невольно спрашиваешь себя иногда: что же воспринимают, что постигают, что истолковывают в искусстве современные «формальные» критики, разрывающие на кусочки «одежду» искусства*, так, как если бы то была не риза явившейся Тайны, а праздная ткань ее произвольно брошенными складками? Или рассматривающие «глаз», подобно окулисту, — отвлекаясь от духа, который глядит через око? В искусстве нет самодовлеющей «формы», нет самодовлеющего «способа выражения»; нет самодовлеющих «звучаний», «модуляций», гармоний», "контрапунктов", «выражений», «ритмов», "рифм", «стоп», «линий», «красок», «масс», «светотеней» и т.п. Создание искусства есть прежде всего и больше всего — выношенное художником главное, сказуемое содержание,почерпнутое им из таинственного существа мира и человека или (еще несравненно больше и священнее) — из тайны Божией (икона!). И все остальное в искусстве есть или профессиональная техника, необходимая для служения и подготовляющая к нему, или же риза главного таинственного содержания. И художник не фокусник «форм»; и не изобретатель фейерверочных эффектов; не игрок выдумками. Он служитель и про-рицатель; и лишь ради этого, лишь вследствие этого — он технический мастер своего искусства; и всегда, и до конца он — ответственный перед Богом, взысканный его даром и призванием Артист... То, что художник дает людям, есть прежде всего и больше всего некий глубокий, таинственный помысел о мире, о человеке и о Боге, — о путях Божиих и о судьбах человека и мира. Художник несет людям некую сосредоточенную медитацию, укрытую и развернутую — в этой мелодии, в этой сонате или симфонии; или в этом сонете, в этой поэме, в этой драме; или в этом пейзаже и портрете; или в этом барельефе, в этом дворце, в этом танце. Он предлагает людям принять эту медитацию, этот таинственный помысел, ввести его в свое душевно-духовное чувствилище и зажить им... Приди — струей его эфирной Омой страдальческую грудь. И жизни божески-всемирной Хотя на миг причастен будь... Художник духовно страдал и творил. Он страдал не только за себя и творил не только для себя; но за других; за всех и для всех. И вот, он выносил и прозрел. Он создал: через него прореклось то «главное», чем он сам исцелился и умудрился. Он создал новый способ жизни; новый путь к духовному целению и духовной мудрости. Этот-то целящий и умудряющий помысел, облеченный в верную и прекрасную ризу, — эту художественную медитацию, — он и предлагает ныне как некую царственную энциклику, для умудрения и целения, всем страдающим и мятущимся (вспомним, напр., представления трагедий Эсхила, Софокла и Данте; вспомним народное ликование в Сиене в 1311 году, когда Дуччио ди Буонинсенья закончил для Собора свою монументальную икону Богоматери «Majestas»; вспомним построение Успенского собора в Москве и перенесение Владимирской иконы Богоматери в Москву; вспомним открытие памятников Петру Великому и Пушкину; и многое, многое другое)... Целение художника становится целением всех, кто воспринимает его создание; его прозрение и умудрение становится их прозрением и умудрением. Они приобщаются его видению и его радости; но лишь при том условии, что они приобщаются и его служению, т. е. что они принимают его дар — его создание, его песнь, его поэму, его драму, его картину — всей душой, своим естеством и своею жизнью; не только глазом, или ухом, или памятью, или (еще хуже) всеразлагающей мыслью, как это делают профессиональные критики и формалисты-любители, эти регистраторы схем и деталей, идущие мимо всего главного; но именно — естеством души и духа. Художник не только про-рекает; ему дана власть — населять человеческие души новыми художественными медитациями и тем обновлять их, творить в них новое бытие, новую жизнь. И эта власть — его служение и его радость.
| Нет в искусстве никакой отдельной самодовлеющей формы; ибо форма его врощена в его содержание; и врощена именно потому, что первоначально, в душе самого художника, она выросла из этого главного и таинственного содержания. И прав был бы тот художник, который сказал бы своему критику: «не смей воспринимать меня формально, ибо ты убиваешь этим мое создание. Перестань гоняться а пустыми призраками моего искусства, ибо не для того жил, страдал и творил, чтобы ты прошел мимо моего главного и внял моему пению духовно глухим ухом…» Вот художественная болезнь нашего века: люди внимают искусству духовно глухим ухом и созерцают искусство духовно слепым глазом. И потому от всего искусства они видят одно чувственное марево; и привыкают связывать с ним свою утеху, свою потеху и свое развлечение. И нам, не болеющим этой болезнью, — одиноко стоять на этом крикливом распутьи и скорбно бродить по этой ярмарке тщеславия. Слышим и видим, как в искусстве все более торжествует теория безответственности и практика вседозволенности, — дух эстетического большевизма. Не в наших силах помешать ему; и не в наших силах даже заставить услышать наш голос. Но зато в наших силах стать под знамя истинного, ответственного и вдохновенного, непобедимого и неумирающего, классического и в то же время пророческого искусства; стать с непоколебимой уверенностью, что исторические бури и страдания смоют душевную нечисть и очистят духовный воздух и что в искусстве, как везде, распутий и соблазнов много, а путь — один. И пусть не говорят нам об «изжитых» традициях искусства; ибо священные традиции не изживаются никогда!.. Великое искусство будет и впредь всегда, как и было всегда, служением и радостью. * Подсчетом слов и слогов; геометрическим изображением ритмов; арифметической группировкой тактов; перечислением использованных тональностей и аккордов; словесным описанием линий, красок и фуппировок; техническими наименованиями и т. п. — всем тем, что они называют -анализом произведения». Иван Ильин ..........................................
| |
|
|
| постоянный участник
|
Сообщение: 171
Зарегистрирован: 31.01.09
Откуда: Польша, Белосток
|
|
Отправлено: 13.05.09 21:09. Заголовок: Tanyushk@ пишет: ( ц..
Tanyushk@ пишет: ( цитата ) цитата: | ...в искусстве все более торжествует теория безответственности и практика вседозволенности, — дух эстетического большевизма. |
| Безответственноть и вседозволенность никак не могут быть эстетическим духом большевизма. Как раз наоборот - жесткие рамки эстетики и уж наверняка никакой вседозволенности.
| |
|
|
| постоянный участник
|
Сообщение: 172
Зарегистрирован: 31.01.09
Откуда: Польша, Белосток
|
|
Отправлено: 13.05.09 21:20. Заголовок: Великий Сальвадор Да..
Великий Сальвадор Дали - так его именуют по крайней мере у него в родной Испании. Художник известный, которого не раз посещала муза. Высоцкий как раз писал о такой музе, которая очень капризна ( вдохновение) и посещала Володю по ночам преимущественно и не каждый день. А вот у Пушкина, говаривал он, она просто была прописана под одним с ним адресом и не покидала его.Так что, Дали... Был я в Испании, в Фигуэресе - его родном городе, где создан им театр-музей Сальвадора Дали. Прошло без малого 20 минут моей экскурсии по музею и я отчетливо ощутил мощную откачку энергии. Как будто стадо вампиров вцепилось мне в горло. С тошнотой и головкружением я вышел на свежий воздух. Это, видимо, тоже искусство. только "своего рода". В его мире можно испытывать удивление, недоразумение, восхищение даже, но не радость. Это уж точно.
| |
|
|
Отправлено: 13.05.09 21:43. Заголовок: EDWARD пишет: посещ..
EDWARD пишет: цитата: | посещала Володю по ночам преимущественно и не каждый день. |
| Хех, вот моё вдохновение тоже, ночами ходит, когда суета исчезает. Иногда в траспорте ловит, иногда под час пеших прогулок, но чаще всего на...кухне, когда готовлю, или в ванной, когда стираю (ручная стирка), руки работают, а голова о своём соображает.
| |
|
|
| |
Сообщение: 232
Зарегистрирован: 06.02.09
|
|
Отправлено: 14.05.09 11:48. Заголовок: ну, надо же...
Tanyushk@ пишет: цитата: | чаще всего на...кухне, когда готовлю, или в ванной, когда стираю (ручная стирка), руки работают, а голова о своём соображает. |
| Надо же, какие мы все разные... У меня все наоборот: как голова сообразит что-то важное, вдохновляющее - откуда что берется, вдруг на подъеме сил и эмоций начинаю все чистить и стирать, такое вдохновение охватывает. А нет этого подъема, так и гори все бытовые дела синим пламенем...
| |
|
|
|